ДУБ
(фантастический рассказ)

Надо было отвлечься от Космоса. Уровень боли двигунов снова дошёл до пороговой величины.
Дуб медлил. Растворённость во Всеобщем Единстве, в потоке Вселенского Разума радостна и ни с чем не сравнима.
Но двигунам было плохо. Что-то часто их боль стала дохлёстывать до порога.
Суетливые, короткоживущие... Разве можно принимать их всерьёз!.. Распадаясь в земле, они дают информацию, которую он выбирает, переводит во Вселенский режим и выплёскивает в небо, в Общий Поток...
Дуб напрягся, отделяя своё Бытие от Жизни Единой. Всякий раз он испытывает вину перед Космосом (обедняет его) и страх (сумеет ли вернуться?).
Какие никакие, а двигуны созданы им. За ними надо приглядывать хоть изредка. Их судьбу надо решать...
Сколько скрипа, сколько неприятных ощущений, когда его Бытие соотносится с его Планетным телом. Там, в Космосе, он понимал себя молодым, его жизнь едва началась.
Тут, на планете, над его Телесным Обликом прошло пять тысяч лет. Неисчислимые множества двигунов сменились, поставляя Информацию в удобной для всасывания форме...
Он полностью отключился от Всеобщего Единства, стряхнул остатки вины и страха, прислушался.
Планета начинала пованивать. До этого довели её двигуны. Не зная, для чего созданы, они терзали недра, портили воздух и воду, заботясь о своих эфемерных телах.
Они деградировали, зацикливаясь на себе. Их функциональные возможности были исчерпаны, не имели развития. В их Коллективном Бессознательном давно созрел приговор: тупик, самоликвидация, будущего
нет...
Дуб впитал в себя информационные поля ещё живущих - провёл предпознание. Сколько минусовых эмоций: страха, зависти, злобы. Сколько Страдания...
Двигуны себя исчерпали. Подвижность, как принцип Познания, должна быть отвергнута. Вот главный вывод из неудачного эксперимента...
Хорошо, что они не успели погубить планету. Он и ему подобные быстро восстановят Равновесие...
Их много на планете - таких, как он. Их больше сотни. Они по-разному называются в разных уголках. Но делают сейчас одно и то же...
Дуб встряхнулся и послал Приказ. Медленный, как погребальный звон, полетел его Приказ над листьями. И там, где он пролетал, закрывались тысячи зелёных люков и открывались тысячи новых.
Деятельность листьев изменяла знак, выворачивалась на изнанку. Они теперь производили углекислоту, жадно поглощая кислород...
Время двигунов кончалось. Они мельтешили, не подозревая, что опыт уже завершён. Они ещё долго будут давать информацию, потихоньку распадаясь в земле.
А потом... Потом Дуб и ему подобные создадут что-нибудь новое. И растворяясь во Вселенском Разуме, во Всеобщем Единстве, будут по-прежнему выплёскивать свою, земную Информацию...
Только так надо жить. Только такая жизнь - подлинна...

СЛОВА, СЛОВА, СЛОВА
(рассказ)

Под сводами черепа, где влажно и тепло... В тайном хранилище Разума...
НЕТ, НЕ ТАК НАЧНУ...
Слова стояли как вздыбленные кони... Будто геральдические львы на задних лапах... Словно пики в ажурных чугунных решетках...
Слова лежали, как междуэтажные перекрытия... Висели, будто цепкие лианы... Блистали, будто лучи прожекторов...
Вверх и в стороны... Параллельно, пунктиром, диагонально... Синусоидой и страстной асимптотой...
И ОПЯТЬ НЕ ТАК НАЧАЛ...
Густой кроной дерева был этот мозг. Трепетанием ветвей и листьев: слов, которые тесно переплелись, прижались, проросли друг сквозь друга...
Мозг состоял из слов, - тут не было противоречия с анатомией. Холодный прибор увидел бы слои пирамидных клеток и нейроглию, - все как в учебнике.
Но там, в глубинах микрокосма, куда не проникнут ни электронный, ни протонный микроскопы... Там, на границе двух мерностей, где высший порядок мира прикидывался хаосом...
Там царствовали слова... Их ритмы, их архитектура...
Они падали в судорожное смятение частичек хаоса. Повисали на необузданных частичках, - диковинными плодами. Замыкали на себя, обрывали то, что казалось бесструктурностью и бесформием... Выбрасывались в наш мир в виде привычных кварков... И строили, и усложняли мыслящую материю. Потому что извне звучали все новые слова - и немедленно вплетались в общую вязь, делались неотъемлемой принадлежностью мозга...
НЕТ, НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ. КАК-ТО ПО-ДРУГОМУ НАДО...
Воля была несфокусирована. Расплывчатое пятно света плясало на периферии мозга, - на «анатомическом» уровне, между слоями гигантских клеток Беца...
Но вот человек напрягся, и волевой «зайчик» стал ровным и плоским, впитался в мозговую структуру, спустился до словесного уровня...
Мозг звучал как ненастроенный оркестр. Миллиарды буквенных сочетаний - миллиарды «инструментов». То и дело звуки уносились вниз, - тело просило поддержки, хотело звучать, жить...
Громче других слышны были звуки, входящие в собственное имя человека. Что еще слышишь так часто, как имя свое?...
Эти звуки - самые громкие, самые частые - возбуждали центры мозга, с которыми были в резонансе. И, в зависимости от имени, в характере преобладали храбрость или жадность, любовь к детям или жажда знаний...
Какие джунгли сравнятся с головоломными дебрями звучащего мозга! Волевой «зайчик» двигался сквозь них, и на него, как на экран падали тени слов, проекции буквенных сочетаний.
Человек мучился, - чувствовал, что плоские «экранные» проекции бледны и не передают всей сложности того, о чем хочется думать. Он подозревал, что в нем самом все - любые тайны мира. Но как настроить волю и внимание, чтобы извлечь тайны изнутри?..
Вот «зайчик» остановился, засветился ярче. Проекции слов на нем сфокусировались, приобрели четкость, - человек осознал их как собственную мысль...
«ЧТО ТАКОЕ РАЗУМ? КАК НАЧАТЬ РАССКАЗ О НЕМ?» - подумал человек...